Старейшие Московские бани

Наши предки, однако, ароматизировали баню более простым, но не менее эффективным методом. Они разбрасывали свежие или сухие ароматные растения по полкам. Особенно широко использовалась мята, шалфей, листья черной смородины, душица, лапник (ели) и др. Вообще славяне, русские для ароматизации применяли десятки разных трав, листву кустарников и деревьев. Что касается трав, то в дело шло почти все разнотравье.

Немного слов об общественных банях. Известно, что в XI в. переяславский епископ Ефрем, грек, начал вводить общественные бани в монастырях, то есть народные бани на Руси существуют с первых веков христианства. Основателями общественных бань были, видимо, печорские монахи, побывавшие на Афоне, где они познакомились с греческими общественными банями. Кроме обычных, в XVIII в. в России появились так называемые «бадерские», лечебные бани, содержателями которых были обычно иностранцы. Такую баню хотел построить при дворе лекарь Петра 1, Паульсон, но не построил. Особенным успехом в Петербурге до 1760 г. пользовалась «бадерская» баня Лемана. Но в 1761 г. у него появился конкурент, француз Ванд-реда, который открыл «бадерскую» баню на Малой Морской улице в доме Квасова. В объявлении было сказано: баня открыта «для потения и разведения флюсов и других телесных припадков, по докторской рекомендации». Понятно, что в этих банях мылись в основном богатые. Вообще же такие бани в России не привились, так как хоть они и были лечебными, но такого лечебного эффекта, как русская баня, они едва ли достигали.

Старейшие Московские бани находились у Каменного моста и назывались поэтому «каменные» или «каменновские». Они были построены из кирпича, в то время как все остальные общественные бани были деревянными. Не случайно, что они часто горели, а при пожаре 1812 г. почти все бани Москвы выгорели. В торговые, базарные дни, а также в большие церковные праздники общественные бани не топились.

Исстари своими банями славилась Москва. Как отмечает В. А. Гиляровский, в конце XIX в. в Москве было «шестьдесят самых разнохарактерных бань», «пропускная» способность которых была велика. В «банные» дни, по субботам и накануне больших праздников, каждая баня использовала около 3 тысяч веников, которые привозились в Москву возами из окрестных деревень, особенно из-под Гжели. Служившие в банях мальчики готовили эти веники «для парки». Они же разливали по бутылкам квас, который продавался в банях. Мальчиков этих привозили в Москву из соседних губерний. Ярославская давала Москве половых в трактиры, Владимирская — плотников, Калужская— булочников. Банщиков давали три губернии, но из каждой — один-два уезда. Москву насыщали банщиками уезды: Зарайский-Рязанский, Тульский-Каширский и Веневский.

В банях в XIX в. оказывалось много услуг. «В «дворянских» отделениях был кейф, отдых, стрижка, бритье, срезание мозолей, ставка банок и даже дерганье зубов, а «простонародные» бани являлись, можно безошибочно сказать, «поликлиникой», где лечились всякие болезни. Врачевателями выступали фель- < дшеры, цирюльники, бабки-костоправки, а парильщики и там и тут заменяли массажистов еще в те времена, когда и слова этого не слыхали». Цирюльники проводили в банях кровопускания, не соблюдая никакой санитарии. «Открывание крови» было любимой операцией ключников, ломовиков, мордастых лихачей, начинавших жиреть лавочников и серого купечества».

В женских банях для белизны лица заваривали в шайке траву-череду, а в «дворянских» банях женщины мыли лицо миндальными высевками. Потом шли разные притирания, вплоть до мытья головы керосином для укрепления волос. Исторические и литературные источники свидетельствуют, что среди выдающихся русских людей многие любили «жаркую» баню. А. В. Суворов, например, где это было возможно, устраивал солдатам бани. Сам генералиссимус выдерживал в бане «ужасный жар на полке, после чего на него выливали ведер десять холодной воды, и всегда два ведра вдруг».

По старинным обычаям русский человек с дороги всегда шел в баню, а по обычаям русского гостеприимства приехавших гостей сначала потчевали баней. В. А. Гиляровский отмечает, что даже поэты вдохновлялись московскими банями и среди них А. С. Пушкин, воспевший прелесть Сандуновских бань, которые он посещал со своими друзьями в каждый свой приезд в Москву. Современники свидетельствуют, что поэт любил жарко париться.

В. А. Гиляровский так описывает процедуру пребывания Пушкина в бане: «Поэт, молодой, сильный, крепкий, «выпарившись на полке ветвями молодых берез», бросался в ванну со льдом, а потом опять на полок, где снова «прозрачный пар над ним клубится», а там «в одежде неги» отдыхает в богатой «раздевалке», отделанной строителем екатерининских дворцов, где «брызжут хладные фонтаны» и «разостлан роскошный ковер...».